Директор Центра Россия-СНГ при Французском институте международных отношений (IFRI) Тома Гомар (Thomas Gomart) анализирует неожиданную поддержку Североатлантическому альянсу, выраженную российским постпредом при НАТО Дмитрием Рогозиным.

В опубликованной во вторник статье в Herald Tribune постоянный представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин выказывает поддержку операции Североатлантического альянса в Афганистане и выражает надежду на то, что она в конечном итоге увенчается успехом. Директор Центра Россия-СНГ при Французском институте международных отношений Тома Гомар анализирует причины таких заявлений.

Le Temps: Нам всем прекрасно известен давний спор между Россией и НАТО. Как же вы можете объяснить такую безоговорочную поддержку действий альянса в Афганистане?

Тома Гомар: Она отлично вписывается в рамки ужесточения российской позиции по Ирану. Российские элиты все яснее чувствуют, что их система анализа угроз уже давно устарела. Угроза сегодня исходит не от Запада, а от ядерного Ирана или дестабилизации ситуации в Афганистане и Пакистане. Они отдают себе отчет в том, что построенная на противопоставлении России и НАТО старая архитектура европейской безопасности не может в полной мере отвечать современным вызовам безопасности. Сегодня мы видим сближение позиций России и НАТО даже в том, что касается самого понимания концепции угрозы. И все это происходит в то время, когда НАТО пытается разработать новую стратегическую модель, которая будет охватывать задачи за пределами традиционной для альянса территориальной зоны.

- Есть ли на самом деле у российских властей единое мнение по афганской проблеме?

- В настоящий момент здесь существует три течения. Некоторые, в первую очередь военные, надеются на то, что НАТО, как и Советский союз в прошлом, потерпит в Афганистане полный крах. Таких людей меньшинство. Другие считают, что НАТО должен выполнить свои обязательства по стабилизации обстановки в Афганистане и решить проблему с талибами. Наконец, третьи полагают, что Россия должна пойти дальше и вести активные дипломатические переговоры с соседями Афганистана, не вмешиваясь напрямую в сам конфликт. Российские военные прекрасно осознают асимметричность войны в Афганистане. Чтобы остаться великой державой Россия должна усвоить урок, что получили западные силы в Афганистане.

- Постпред Рогозин напомнил, что Советский союз был первой страной, которая встала на защиту западной цивилизации в Афганистане. Может ли это быть причиной российской поддержки?

- В российских заявлениях по внешней политике всегда существовало цивилизационное измерение, близкое идеям Самюэля Хантингтонп (Samuel Huntington), автора концепции о столкновении цивилизаций. В некоторой степени, Джордж Буш и Владимир Путин были близки в своих высказываниях, когда речь заходила о международном терроризме. Русские еще задолго до 11 сентября 2001 года предупреждали о возможных проблемах на Балканах и Северном Кавказе. При этом следует иметь ввиду, что российская модель интеграции мусульманских меньшинств (20 миллионов человек) действительно работает.

 - В Москве, по-видимому, всерьез обеспокоены возможным распространением афганской нестабильности на другие страны Средней Азии.

- Русские считают, что они стабилизировали обстановку в Средней Азии в 1997 году, но они всегда предупреждали мировое сообщество об исходящей от талибов опасности. Для России Средняя Азия традиционно является зоной влияния. Особенно явно это стало ощущаться с 2000-х годов, когда страна вновь встала на ноги. Русские укрепили свои позиции в Киргизстане и Таджикистане. Они поддерживают двусмысленные отношения с Узбекистаном, Туркменистаном и Казахстаном. Они предоставляют этим странам гарантии безопасности, но в отличие от Запада не вмешиваются в их методы урегулирования внутренних вопросов.